Публицист
Разговаривали вчера с подругой в ресторации. В какой-то момент там закончилось местное разливное пиво, и нам предложили отечественное – известной марки, прославившееся тем, что его употребляют преимущественно в подворотнях.
Сидели мы в заведении на Тверской, подруга – успешная девушка, главный редактор крупного издания.
– Ой, – говорю, – мы такое в юности в подъезде у батареи, как сейчас помню, пили.
– Да вы буржуи, – сказала подруга и поправила воротник дизайнерского пиджака. – Мы пили спирт «Роял» в разлив, под гитару.
– Под песни «Наутилуса», – говорю, и подруга с живым пониманием закивала.
Мы из разных городов, даже из разных регионов. Только возраст почти одинаковый. И тут стало совершенно очевидно, что детство наше и юность проходили в одной обстановке. Больше того – в этой обстановке жила вся страна.
Спирт «Роял» в разлив, сигареты поштучно на лотках, бабушки продавали на каждом углу вместе с семечками. В теле — и радиоэфирах, страшно сказать, Борис Моисеев и «Тату». То есть откровенно продюсерские проекты, призванные ознакомить население с теми веяниями, которые сейчас под федеральным запретом.
Из досуга у молодежи были упомянутые выше песнопения в подъезде и упомянутые выше напитки. Еще были дискотеки (хипстеры, гуглите), куда ходили в модных лосинах и еще чем похлеще. Автомобиль был тогда скорее роскошью (даже марки «Жигули»), а в некоторые годы была роскошью зарплата, причем тоже по всей стране.
Научные сотрудники торговали на рынках польскими вещами, НИИ стремительно закрывались, а оборонные и промышленные предприятия передавались в частные руки, зарплаты там не выплачивались по полгода.
Вся страна с замиранием смотрела на рекламу «МММ» по телевизору и несла туда свои деньги. Появлялись различные ток-шоу всех видов и мастей. На улицах стреляли. Ни один новостной выпуск не обходился без слов «убийство бизнесмена». Свобода хлынула на страну с такой силой, что чуть ее не смыла.
Это не научно-фантастический триллер, дорогие хипстеры, это реальная обстановка, в которой жила страна меньше 30 лет назад. Срок ничтожный, если вдуматься. И мое поколение в этой самой обстановке исхитрилось не только выжить, но и вырасти. Некоторые даже чего-то добились.
Во время вчерашней беседы с подругой я поняла важную вещь: то время (кто-то считает его страшным, кто-то, напротив, прекрасным, но оно абсолютно точно было неспокойным), так вот – то неспокойное время навсегда застыло в нашем сознании. Оно как бы существует параллельно в голове, в качестве некоего маркера, сравнительной институции. Ведь сегодняшний мир изменился до неузнаваемости, причем он продолжает меняться настолько быстро, что мы попросту не всегда за ним поспеваем.
Но навсегда останутся – гитара у батареи в промерзшем подъезде, разливные непотребные напитки, песни «Наутилуса», романтика, подернутая дымкой отчаяния. И страх, главное – страх вернуться туда всей страной. Всей сегодняшней страной, в которой молодых людей, не державших в руках ничего тяжелее айфона, что-то там не устраивает.
Нам, сегодняшним взрослым, к сожалению, есть с чем сравнивать. И этот сегодняшний мир лично мне нравится гораздо, гораздо больше, какой бы он ни был.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
По сообщению сайта Газета.ru