Стоковые изображения от Depositphotos
«Финляндия и Швеция приняли ошеломляющее решение вступить в НАТО, но торговые и военные партнеры России все еще не покинули ее в трудную минуту, к сожалению, включая Турцию, чье членство в НАТО должно быть под вопросом в 2023 году, если президент Эрдоган, вероятно, обманным путем, будет переизбран», — говорится в статье Болтона на сайте издания The Daily Telegraph. Слова Джона Болтона приводит РИА Новости. Однако «турецкий» вопрос для Североатлантического альянса заключается не только в сотрудничестве Анкары с Москвой. Ситуация тут имеет гораздо больше самых разнообразных особенностей и граней.
Как ранее писала «Газета.Ru», в этом плане интересен анализ геополитической ситуации, которая сейчас складывается на Ближнем и Среднем Востоке и в восточной части Средиземноморья. Как бы это ни выглядело парадоксальным, но сегодня для Турции членство в НАТО не настолько жизненно необходимо, как это выглядело, к примеру, в годы холодной войны.
Тогда Анкара действительно представляла собой передовой рубеж обороны НАТО на юго-восточном фланге альянса и, по мнению стратегов Запада, в те годы должна была служить непреодолимым препятствием на пути распространения коммунизма.
Однако военно-политическая обстановка с тех времен радикально изменилась.
Современная Россия больше не представляет угрозы для Турции. Ближайшие соседи Анкары, еще недавно представлявшие собой мощных региональных игроков, или повержены и дефрагментированы, как Ирак, или же, как Иран, измучены санкциями, лишены доступа к передовым технологиям и кредитам Запада и существенно отстали в строительстве современных и высокотехнологичных вооруженных сил.
Вполне возможно, что в будущем Турции членство в НАТО потребуется для сдерживания ядерного Ирана, но это пока весьма далекая перспектива, которая может и не стать реальностью.
Кроме того, Турцию можно назвать региональным игроком номер один, и интересы Анкары сегодня находятся далеко не в сфере сдерживания распространения коммунизма или же парирования российской угрозы.
Иными словами, турецкая стратегия сегодня заключается в создании определенного военного потенциала для действий на сугубо конкретных направлениях.
Подобные направления для Турции в настоящее время вполне отчетливо просматриваются — это Греция, Турция и Кипр. Это накладывается и на проблему освоения углеводородов в восточном Средиземноморье. А в этой области явно вырисовывается ось Греция — Израиль — и по районам добычи, и по возможным маршрутам транспортировки сырья. Совершенно ясно, что тут могут возникнуть разного рода противостояния. И они отнюдь не связаны с эфемерной российской военной угрозой.
Да и, надо прямо сказать, в связи с радикальным за прошедшие десятилетия переформатированием геополитической и геостратегической обстановки в регионе, Североатлантический альянс не больно-то нуждается в столь своеобразном и своенравном государстве-участнике этого военного блока.
Как ранее писала «Газета.Ru», для адекватного реагирования на изменение военно-политической остановки, приведения войск в высшие степени боевой готовности и ведения военных действий требуется решение Североатлантического совета (NAC) — руководящего политического органа НАТО. Но в этом случае надо обязательно обеспечить консенсус государств-участников в принятии соответствующих решений и мер. Всем без исключения государствам, входящим в НАТО, сегодня предоставлено право вето, позволяющее их руководству чувствовать себя наравне с такими державами как США, Великобритания, Франция и Германия.
Практика показала, насколько это длительный и мучительный процесс — согласование позиций между странами НАТО, особенно когда ситуация на местах событий достаточно туманна и меняется весьма быстро. Подобная схема функционировала более или менее нормально, пока состав НАТО был относительно однороден. Напомним, в 1949 году государствами-членами НАТО стали всего 12 стран: США, Канада, Исландия, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Норвегия, Дания, Италия и Португалия.
Однако к 2022 году благодаря нескольким волнам расширения (всего их насчитывается восемь) список участников блока расширился до 30 стран. Швецию и Финляндию уже можно фактически считать членами альянса. На очереди Босния и Герцеговина, Грузия и Украина. Оперативно управлять подобной организацией на основе консенсуса становится практически невозможным. Венгерский и турецкий примеры в отношении приема Швеции и Финляндии в ряды НАТО в этом плане более чем показателен.
Внутри альянса все сильнее раздаются голоса перейти от принятия решений консенсусом к принятию решений большинством голосов, скажем, важнейшие решения одобряются тремя четвертями государств-участников, все остальные – простым большинством.
Экс-советник по национальной безопасности президента США Дональда Трампа Джон Болтон (ныне лицо неофициальное, и это надо отметить особо), похоже, сделал первый звонок президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану (и в его лице всем остальным лидерам государств — участников альянса, имеющим уж чересчур особое мнение по вопросам североатлантической солидарности) – «если будете прибегать к неоправданно резким демаршам, существенно отличающимся от генеральной линии НАТО, то не обессудьте — альянс сможет обойтись и без вас». Это можно транслировать и следующим образом: турецкий лидер предупрежден, венгерскому — Виктору Орбану — приготовиться. Можно не сомневаться — у США, НАТО и Евросоюза найдется немало действенных рычагов, чтобы привести ряды государств-участников и союзников к общему знаменателю. Но что характерно — Реджеп Тайип Эрдоган получил черную метку первым за всю историю НАТО. «Исключить из рядов» еще никому ранее не предлагали (примеры Франции и Греции тут не показательны).
По сообщению сайта Газета.ru