Стоковые изображения от Depositphotos
журналист, литературный критик
В 1812 году при взятии Москвы армией Наполеона граф Михаил Александрович Менгден – генерал-майор императорской армии – был взят в плен и этапирован во Францию вместе с его дворовым поваром Кондратом. Там их поселили в местечке Дре, в Бретани. В этом Дре у некоей женщины генерал-майор с поваром и жили, пока русская армия не вошла в Париж. Живя у французской хозяйки, граф Менгден старался соблюдать русские традиции, а повар Кондрат ему в этом помогал по мере сил.
Поскольку граф был православным, он держал пост. Повар готовил для графа собранные в ближайшем лесу грибы. Однажды француженка, сдававшая им угол, увидела, как пленники жарят грибы на сковороде. Она закричала: «Qu'elle enverrait chercher le commissaire de police; les prisonniers russes veuillent s'empoisonner»! («Я вызову полицию, русские пленные хотят отравиться!»). Увидев же, что русские едят грибы и отчего-то не умирают, она поправилась: «Il n'y a que les estomacs des sauvages qui supportent un pareil mange» («Только желудки дикарей могут терпеть подобное кушанье»).
А русскому человеку, действительно, все нипочем. Желудки, привыкшие много лет держать Великий пост, и не такое выносят. Вы просто представьте себе: русский граф, пусть и немецкого происхождения, вынужденно находящийся вдали от Родины, получающий, кстати, денежное содержание и имеющий в распоряжении собственного повара, постится, несмотря ни на что. Никто с него не спросит, никто его не осудит, никто даже и не узнает. А он соблюдает Великий пост.
Потому что это важная часть русской идентичности – регулярное воздержание, необходимо следующее за периодом неуемного веселья, коим выступает масленица – карнавал, время, когда позволено все. Говорят, Иван Андреевич Крылов за один раз мог съесть тридцать полугречишных блинов с икрой. Блины при этом были толщиною в палец. Это ли не избыточное потребление, которое нужно уравновесить религиозной диетой?
Пост, как известно, происходит из евангельского сюжета, в котором Христос уходит в пустыню и проводит там в одиночестве и голоде сорок дней, искушаемый дьяволом, обещающим превратить камни в хлеба.
Пример Бога, конечно, образец для подражания каждого верующего, но скорее в метафорическом и культурном смысле. Человеку, даже глубоко религиозному, например, надо ходить на работу и, как правило, кормить семью. На голодный желудок делать это сложно. Поэтому традиции поста за столетия много раз менялись. И даже в католической Италии вы в ресторанах не увидите «постного меню», там не соблюдают пост в привычном для нас понимании. Один выпускник богословского факультета Римского Папского колледжа рассказывал мне, что итальянцы, даже самые верующие, могут в пост постараться немного меньше тратить денег на еду, немного больше жертвовать нуждающимся. При этом даже монахи не перестают курить и уж тем более пить вино. С другой стороны, что больший грех для итальянца – несоблюдение поста или отказ от вина?
В православии все несколько строже. Есть монастырский устав, по которому чуть ли не через день предполагается сухоядение – то есть фрукты, овощи, орехи. Без масла. С другой стороны, у монахов, в широком смысле слова, и забот, кроме молитвы, нет. Тут можно, наверное, на орехах и бананах продержаться.
А вот, скажем, для всех остальных в кафе с началом поста появляются постные меню. Да что там в кафе – даже в столовой Государственной думы для религиозных депутатов – странное словосочетание – есть такие меню. Почему-то люди стремятся быть причастными к этой традиции, к самоограничению. Почему?
Полагаю, причин тут несколько.
Во-первых, каждый из нас подсознательно чувствует свою вину. Ведь каждый в чем-то виноват. Потому стремится к искуплению. Значит, имеет совесть. Потому перед началом поста все, даже неверующие, просят друг у друга прощения. Не потому что виноваты друг перед другом, а потому что виноваты вообще, концептуально. И кажется, что если ограничить себя в чем-то, то сам себя за что-то, пусть немного, но накажешь, значит, искупишь свою вину.
Во-вторых, люди чувствуют весну, фактическое начало которой, как правило, совпадает с Пасхой – праздником возрождения к новой жизни. А к новой жизни нужно подготовиться. Некоторые еще называют это «похудеть к лету». Возрождение следует за воздержанием, как Ренессанс следовал за Темными веками.
А в-третьих, это компенсация за семьдесят лет безбожия советской власти. Ее обряды с демонстрациями и сжиганиями церквей оказались противоестественными, разрушительными. А вот совсем необязательный Великий пост или крестный ход на Пасху продолжают притягивать к себе людей. Потому что жизнь должна победить и сложности, и страдания, и смерть, и сумрак.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
По сообщению сайта Газета.ru