Стоковые изображения от Depositphotos
С 2010 года экономика Казахстана демонстрирует устойчивую диверсификацию, но в то же время для нее характерны относительно низкая сложность и ограниченная инновационность, что уменьшает потенциал для получения высокой добавленной стоимости. К такому выводу пришли аналитики совместной публикации Азиатского и Исламского банков развития, которые недавно в Астане презентовали исследование «Ресурсная экономика Казахстана: диверсификация через глобальные цепочки добавленной стоимости». Подробнее об этой публикации в интервью Kapital.kz рассказал главный экономист и генеральный директор Департамента экономических исследований и воздействия развития Азиатского банка развития Альберт Парк.
— Г-н Парк, спасибо, что выбрали время для интервью нашему изданию. Для начала поясните, пожалуйста, что такое глобальные цепочки добавленной стоимости, и какую значимость этот вопрос имеет для экономики Казахстана?
— Глобальные цепочки добавленной стоимости (ГЦДС) в торговле представляют собой производственный процесс, в котором участвуют несколько стран. В традиционной модели продукт производился в одной стране и экспортировался в другую для потребления. Современная модель более сложная: компоненты производятся в одной стране, затем транспортируются в другую для дополнительной обработки, а затем экспортируется в третью страну. Это создает глобальную цепочку добавленной стоимости, в которой задействованы все три страны.
В эпоху глобализации затраты на транспортировку и передачу информации значительно снизились, что позволяет странам повышать свою специализацию в отдельных сферах и не производить конечный товар. Чтобы извлечь выгоду из глобализации, странам необходимо определить, в каких частях ГЦДС они могут быть эффективными и конкурентоспособными.
— Недавно на заседании правительства подводились итоги социально-экономического развития Казахстана за 9 месяцев текущего года. И наши министры экономического блока с гордостью говорили, что за это время рост ВВП Казахстана составил 4%, причем он полностью обеспечивается развитием несырьевого сектора ввиду сокращения добычи нефти и требований, которые ставит ОПЕК+ перед Казахстаном. Но судя по тому, что звучало в ходе презентации исследования, Казахстан по-прежнему сильно зависит от добычи нефти и сырьевых товаров. Согласны ли вы с оптимизмом казахстанских чиновников?
— В целом здесь нет противоречий — 80% экспорта Казахстана приходится на нефть и сырьевые товары. Однако экономическая деятельность включает не только экспорт, но и внутреннее производство и потребление.
Сектор услуг и производство товаров демонстрировали положительную динамику. Рост заработной платы привел к увеличению покупательской способности и потребления, что в свою очередь способствовало экономическому росту.
Перерабатывающая промышленность, часть продукции которой также идет на экспорт, также показала рост. Несмотря на то, что это все еще малая часть экспорта, в данном направлении можно добиться больших результатов.
Наш фокус направлен на экспорт, так как это часть глобальной экономической деятельности. Страны могут извлечь выгоду из того, что станут частью глобальной экономики, так как посредством этого обеспечивается доступ к новым технологиям и повышается производительность.
— Подскажите, пожалуйста, какие экспортные ниши наиболее приоритетны для Казахстана?
— Помимо горнодобывающей промышленности, значимым сектором ГЦДС является металлообрабатывающий сектор, доля которого в общем объеме экспорта составляет 17,9%. Учитывая, что производство металлов связано с более сложными производственными процессами с высокой добавленной стоимостью, чем добыча полезных ископаемых, оно является хорошим кандидатом для расширения в рамках стремления Казахстана к диверсификации.
Также хороший потенциал есть в сельском хозяйстве и более глубокой переработке продуктов питания и напитков.
Казахстан демонстрирует хорошие показатели в оптовой и розничной торговле — наблюдается прогресс в интеграции за счет улучшения транспортной инфраструктуры и усиления торговой координации со странами Центральной Азии и Китаем.
— Также на презентации консультант АБР Номундарь Баатар приводила данные, что совокупно по всем секторам во внутренних этапах сокращается длина прямой глобальной цепочки добавленной стоимости. «Это означает, что товары в основном обрабатываются за рубежом, а не в Казахстане». Поясните, пожалуйста, о каких отраслях идет речь?
— Она имела в виду, что по всем секторам длина внутренних этапов короче, чем длина этапов за рубежом, а не то, что они все сокращаются – каждый сектор имеет свой тренд. К примеру, в металлургии длина внутренних этапов несильно изменилась, а в оптовой торговле она увеличилась в период с 2000 по 2022 год.
Казахстан добывает и экспортирует руду и металлы после первичной обработки, но это лишь малая часть ГЦДС. В исследовании указывается, что дополнительная переработка этих металлов может стать для РК потенциальной возможностью для экспорта товаров с более высокой добавленной стоимостью.
Для справки:
«Цепочка добавленной стоимости в горнодобывающем секторе Казахстана удлинилась с 7,83 стадий в 2000 году до 8,36 в 2022 году, в то время как цепочка в металлообрабатывающем секторе за тот же период несколько сократилась, что указывает на сохраняющуюся зависимость от экспорта сырья. В оптовой торговле наблюдалось значительное удлинение как внутренних, так и международных составляющих цепочки добавленной стоимости».
Источник: «Ресурсная экономика Казахстана: диверсификация через глобальные цепочки добавленной стоимости».
— Казахстан давно предпринимает меры, чтобы стать транзитным хабом между Европой и Китаем. Как вы считаете, насколько наша страна справляется с этими задачами?
— В целом в данном направлении наблюдается хороший прогресс – согласно данным, торговля и обороты возросли. АБР поддерживает усилия Казахстана по инфраструктурному развитию данного коридора. Страна участвует в программе ЦАРЭС – Центрально-Азиатского регионального экономическом сотрудничества, и страны-члены принимают соответствующие меры для упрощения торговых процедур.
Если говорить о среднем коридоре, который идет с Центральной Азии на Кавказ, и оттуда – в Европу, проведенные исследования свидетельствуют о том, что он по-прежнему является достаточно затратным как в отношении логистики, инфраструктурной нагрузки, так и в отношении вопросов регулирования самих процессов и расходов, сопряженных с прохождением пограничных процедур. Дополнительные усилия по снижению данных затрат будут способствовать дальнейшему прогрессу в развитии коридора и усилении роли Казахстана в качестве транзитного хаба.
— Исследовательское агентство Ranking.kz приводило данные, что 2022 год для внешней торговли Казахстана был самым удачным. Казахстан смог сделать маневр и получить преимущества от геополитической ситуации в связи с нарушением цепочек поставок. Проводили ли вы данный анализ в 2023 и по данным 9 месяцев 2024 года, сохраняется ли данная тенденция?
— В целом вторжение России в Украину и введенные санкции привели к некоторым выгодам для соседних стран. Возможно, это связано с экспортом и реэкспортом, вторичным экспортом, а также с оттоком инвестиций из России, которые стали перетекать в соседние страны.
В связи с тем, что этот конфликт идет уже продолжительное время, подобная динамика стала снижаться, что верно и в отношении Казахстана. Если посмотреть на номинальный экспорт 2023 года, то его объемы снизились где-то на 2% по сравнению с 2022 годом. Согласно анализу, на изменение данного показателя влияли цены на сырье.
Думаю, потребуется чуть больше данных, которые можно будет проанализировать позже, чтобы понять реальную картину. Для 2024 года мы подобную аналитику пока не проводили.
Говоря в целом о периоде, в котором мы сейчас живем, это очень волатильный период с множеством глобальных конфликтов и санкций в отношении разных стран. Поэтому, когда у нас будет временной ряд данных за более продолжительный период, думаю, тогда можно будет их проанализировать и судить об эффекте.
— В Казахстане огромные ресурсы вкладывались в программы развития индустриализации, но в связи с большой зависимостью страны от волатильности цен на нефть складывается впечатление, что эти средства были использованы или не по назначению, или неэффективно. Какова точка зрения Азиатского банка развития на этот счет? Насколько Казахстан смог диверсифицировать свою экономику за последние 10 лет?
— Я думаю, что в этой истории есть нечто большее, чем просто заголовки. Если мы посмотрим на данные более внимательно, то можно выделить три вещи. Во-первых, доля горнодобывающей и металлообрабатывающей отраслей в экспорте снизилась с 89% в 2010 году до 78% в 2021-м. Во-вторых, если рассматривать только экспорт, связанный с горнодобывающей промышленностью (сырая нефть, природный газ, руды и т. д.), их доля снизилась с 75% в 2010 году до 56% в 2021-м. Похоже, это было обусловлено снижением доли сырой нефти и природного газа в экспорте с 64% до 42% за тот же период. В-третьих, доля металлообрабатывающей отрасли, которая, как я упоминал ранее, связана с более сложными производственными процессами и более высокой добавленной стоимостью, чем добыча полезных ископаемых, увеличилась с 13% до 21%. Соответственно, индекс Херфиндаля-Хиршмана (индикатор концентрации торговли), при измерении на более дезагрегированном уровне, снизился с 0,40 в 2010 году до 0,18 в 2021 году.
В ходе презентации отмечались отдельные отрасли обрабатывающей промышленности и отдельные товары, по которым есть больший потенциал для диверсификации, такие как пищевая промышленность и производство напитков, производство резины и пластика, транспортное оборудование. Эти секторы могли бы быть поддержаны государственными программами, ориентированными на развитие обрабатывающего сектора, в то же время за счет улучшения инвестиционной политики, продолжения работы по развитию логистики, совершенствованию бизнес-среды, а также привлечению частных инвестиций в обрабатывающую промышленность, можно будет добиться еще большего прогресса в данном направлении.
— Каковы рекомендации АБР Казахстану по итогам проведения данного исследования?
— Проведенный анализ показывает, что Казахстан имеет высокую специализацию производственной деятельности в рамках ГЦДС, с сильной концентрацией деятельности в восходящих потоках ГЦДС и в небольшом количестве секторов, а именно в нефтедобывающем и металлообрабатывающем. Несмотря на недавние сдвиги в сторону увеличения производства в сфере переработки и сбыта, Казахстан по-прежнему имеет высокоспециализированную структуру ГЦДС, что делает его уязвимым к внешним экономическим потрясениям. Кроме того, деятельность Казахстана в ГЦДС, как правило, осуществляется в тех частях цепочки добавленной стоимости, как с точки зрения секторов, так и позиционирования, которые имеют относительно низкую сложность и инновационность и не позволяют получать высокую добавленную стоимость.
Поэтому ключевой среднесрочной задачей для Казахстана является дальнейшая глобальная интеграция и диверсификация торговли и структуры ГЦДС. Диверсификация является ключевым требованием для получения максимальных выгод от большей интеграции в ГЦДС, в частности за счет снижения волатильности, связанной с отраслевыми потрясениями, которые могут оказывать долгосрочное негативное влияние на экономические показатели.
Если говорить о конкретных действиях, одно из них — это ратификация рамочного соглашения ООН о трансграничной безбумажной торговле. Также необходима дальнейшая работа по привлечению прямых иностранных инвестиций, с которыми осуществляется трансфер технологий, наращивается потенциал человеческого капитала, а также по совершенствованию нормативной правовой базы, решению проблем с логистикой и расширению доступа к финансированию.
В целом легкость ведения бизнеса должна ставиться во главу угла. Для того, чтобы стать частью глобальных цепочек добавленной стоимости, нужно также снижать тарифы на импорт промежуточных товаров. В этом контексте сегодня мы были рады услышать, что Казахстан сейчас обсуждает подписание дополнительных торговых двусторонних соглашений. Их не так много, в рамках ЕАЭС есть соглашение с Вьетнамом, но подобных двусторонних договоренностей и соглашений должно быть больше.
— Подскажите, пожалуйста, скорректировал ли Азиатский банк развития в сентябре свой прогноз по росту экономики Казахстана в этом и в следующем году?
— Мы снизили свои прогнозы по росту. Если говорить о текущем годе, рост прогнозируется на уровне 3,6%, что немного ниже нашего апрельского прогноза в 3,8%. В 2025 году рост прогнозируется на уровне 5,1%, что также ниже нашего предыдущего прогноза в 5,3%. Пересмотр прогноза обусловлен влиянием масштабных паводков, замедлением в секторе услуг, а также снижением добычи нефти в связи с квотами ОПЕК+.
— Какие основные риски для экономики Казахстана вы можете выделить?
— Если говорить в целом и исходить из проведенного в публикации анализа, чрезмерная зависимость страны от ископаемых ресурсов является фактором рисков, особенно на фоне глобальных усилий, направленных в сторону декарбонизации.
В связи с этим крайне важно продолжать усилия по диверсификации экономики и декарбонизации, а также развивать возобновляемые источники энергии. АБР активно поддерживает Казахстан в этих направлениях, включая развитие гидроэнергетики и строительство солнечных и ветровых электростанций. Кроме того, в рамках механизма энергетического перехода рассматривается возможность вывода из эксплуатации неэффективных угольных электростанций, которые имеют высокий уровень износа и выбросов.
Недавние паводки продемонстрировали высокую уязвимость Казахстана к изменениям климата, что делает меры по адаптации к этим изменениям особенно актуальными. Важно не только реагировать на вызовы, но и активно работать над устойчивым будущим страны.
— Спасибо за интервью.
Казахстану надо продвигать инновации для повышения экономической устойчивости
АБР улучшил прогноз роста экономики Казахстана
Азиатский банк развития обновил свой прогноз для Казахстана
Подпишитесь на недельный обзор главных казахстанских и мировых событий
По сообщению сайта kapital.kz